 После городской суеты, порой, каждому человеку хочется окунуться в природный оазис, ощутить своё
единение с Природой. И хотя таких мест в наших городах не так много, но именно они становятся излюбленными
уголками отдыха. Как приятно бывает убежать от шума в городской парк или сквер. Излюбленное место отдыха
многих ульяновцев – сквер Карамзина. А что мы знаем о нашем земляке? Какой это был человек? Чем он
жил, и что вдохновляло его на творчество? Попробуем разобраться и проанализировать, руководствуясь и фактами
из биографии, и произведениями этого человека. Давайте посмотрим, что дал он своим потомкам и какую роль
он сыграл в истории своего края и истории страны в целом…
О детстве и юности писателя нам известно немного, так как Карамзин не оставил после себя никаких
автобиографических заметок. Это человек, у которого жизнь была скрытна и таинственна.
Николай Михайлович Карамзин родился в царствование Екатерины II, 12 декабря (по старому стилю – 1
декабря) в семье отставного капитана Михаила Егоровича Карамзина. Это был небогатый дворянский род.
Фамилия «Карамзин» восходит к тюркскому «Кара-мурза» («кара» – чёрный, «мурза» – князь,
господин; от него и сохранилось прозвище Карамзиных). Точное место рождения доподлинно неизвестно:
исследователи называют в качестве его малой родины то село Михайловка Симбирской губернии (ныне Бузулукский
район Оренбургской области), то поместье Знаменское Симбирского уезда Казанской губернии, то село Богородское
на территории Симбирского наместничества Казанской губернии, то Симбирск.
Как бы то ни было, детство Карамзин провёл в селе Знаменском Симбирского уезда и в самом Симбирске,
где семья Карамзиных проживала с осени по весну. Свой тихий нрав и склонность к мечтательности он унаследовал
от матери Екатерины Петровны (урождённой Пазухиной), «он любил грустить, не зная о чём», и «мог часа по два
играть воображением и строить замки на воздухе». Хоть Екатерина Петровна и была намного моложе своего мужа,
умерла она рано, оставив троих сыновей – Василия, Николая, Фёдора – и дочь Екатерину. Коле тогда было три года.
Через год, в 1770 году закончился положенный траур, и Михаил Егорович женился во второй раз на Евдокии
Гавриловне Дмитриевой, родной тётке поэта Ивана Ивановича Дмитриева, ставшего впоследствии самым близким
другом Карамзина. От этого брака у Михаила Егоровича было несколько детей. Евдокия Гавриловна умерла в 1774
году.
Семейный врач, немец, был и воспитателем, и учителем мальчика. С раннего детства Коля читал книги
из библиотеки своей матери, в основном французские романы. Когда они были прочитаны, домашнее образование
закончилось. На одиннадцатом году жизни Карамзина, на него, как на хорошенького мальчика, обратила внимание
их соседка Пушкина и начала воспитывать его по-светски: учить французскому языку, баловать, приучать к светским
приёмам, ласкать. Это продолжалось не более года: отец, по соображению Л. И. Поливанова, испугался такого
влияния, и по совету соседа Теряева, отдал сына в симбирский пансион Фовеля.
Позднее учение Карамзина продолжилось в дворянском училище Симбирска. В 1778 году он был отправлен в
Москву для дальнейшего образования в частном пансионе Иоганна Шадена, находившемся в немецкой слободе.
Там давалось в основном гуманитарное образование. В эти годы Николай Карамзин в совершенстве овладел
немецким и французским языками.
В 1783 (в некоторых источниках указан 1781) по настоянию отца Карамзин был определён в Преображенский
полк в Петербурге, куда записан был ещё малолетним. В этом же году отец скончался, и Карамзин 1 января 1784
вышел в отставку в чине поручика и уехал в Симбирск, где вступил в масонскую ложу «Золотой венец»
(«Златой Венец»), учеником. «Я был обстоятельствами вовлечён в это общество в молодости моей», – писал он.
Масонство было создано, как определённый механизм управления обществом с помощью тайных организаций.
Масонство – это всегда мафия. Масоны участвовали в самых разных по названию и по декларируемым
принципам организациях, часто использовались самые благородные по названию. Но реальная деятельность
масонов – всегда тайная и скрытая, и никогда не соответствует их декларациям.
Масоны считали и считают себя элитой, а всех непосвящённых считают профанами и толпой,
хотя сами всегда являются профанами и одурачиваемыми людьми. Тайные масонские организации и их хозяева
являются истинной причиной всех революций и всех мировых войн. Помните, как говорил следователь Максим
Подберёзовиков из фильма «Берегись автомобиля: «Никакое хорошее дело не может сопровождаться ложью и
обманом».
Вступавший давал клятву: «…Я обещаю быть осторожным и скрытным; умалчивать обо всём том, что мне
поверено будет, и ничего такого не делать и не предпринимать, которое бы могло открыть оное; в случае малейшего
нарушения сего обязательства моего подвергаю себя, чтобы голова была мне отсечена, сердце, язык и внутренная
вырваны и брошены в бездну морскую; тело мое сожжено и прах его развеян по воздуху».
«Страшися думать, что сия клятва, – говорилось в уставе, – менее священна, нежели те, которые ты
даёшь в народном обществе; ты был свободен, когда произносил оную, но ты уже не свободен нарушить тайны,
тебя связующа; безконечный, которого призывал ты в свидетели, утвердил оную, бойся наказаний, соединенных
с клятвопреступством; ты не избежишь никогда казни твоего сердца и ты лишишься почтения и доверенности
многочисленного общества, имеющего право – объявить тебя вероломным и безчестным». Текст был
скреплён собственной кровью.
Интересно, что Симбирская ложа, в которую вступил Карамзин, была особой. Н.А. Мотовилов писал
в 1866 г. Императору Александру II, что эта ложа, наряду с Московской и Петербургской, сосредоточила в себя
весь яд якобинства, иллюминатства, цареборчества и атеизма. Окончив в 1826 г. Казанский университет, Николай
Александрович, «вскоре познакомился с Симбирским губернским предводителем дворянства князем Михаилом
Петровичем Баратаевым и вскоре сблизился с ним до того, что он открыл мне, что он грандметр ложи Симбирской
и великий мастер Иллюминатской петербургской ложи. Он пригласил меня вступить в число масонов, уверяя, что
если я хочу какой-либо успех иметь в государственной службе, то, не будучи масоном, не могу того достигнуть ни
под каким видом».
В ответ на отказ князь Баратаев «поклялся мне, что я никогда и ни в чем не буду иметь успеха, потому что
сетями масонских связей опутана не только Россия, но и весь мир». И действительно, Н.А. Мотовилов
не только не смог получить подходящего места службы, но и подвергся сильнейшей травле. «Не было клеветы,
насмешки, тайных подвохов и ухищрений, которым не подвергла бы его политически-сектантская человеческая
злоба».
Но не все попадались на крючок. В 1781 г. масон Новиков попытался вовлечь в своё сообщество А.Т.
Болотова, однако получил решительный отказ. «Нет, нет, государь! – размышлял по поводу этого
предложения Андрей Тимофеевич. – Не на такого глупца и простачка напал, который бы дал себя ослепить
твоими раздабарами и рассказами и протянул бы тебе свою шею для возложения на неё петли и узды, дабы тебе
после на нём верхом ездить и неволею заставлять всё делать, что тебе угодно. Не бывать тому никогда и не
разживаться, чтоб дал я тебе связать себе руки и ноги…». Так что были люди, которые всё понимали и в ту
пору…
Город Симбирск имел давние масонские традиции. Если по всей России ложи начали открываться в самом
конце XVIII – в начале XIX вв., то в Симбирске первая масонская ложа «Золотой Венец» появилась еще в 1784
году. Основатель её – один из активнейших деятелей московского масонства, член новиковского «Дружеского
учёного общества», Иван Петрович Тургенев. Тургенев являлся Великим мастером ложи, а управляющим
мастером – симбирский вице-губернатор А.Ф. Голубцов. В конце XVIII века в Симбирске был построен
едва ли не единственный в России масонский храм во имя Св. Иоанна Крестителя. Этот храм был выстроен
специально для заседаний членов ложи «Златого Венца» симбирским помещиком В.А. Киндяковым в своём
поместье Винновка (ныне в черте города)...
|
