Иван Дроздов
Подземный меридиан
«СОВЕТНИК» – книги о счастье, здоровье и долголетии
Николай Левашов – счастливая звезда Человечества

Скопировать книгу

Широко раскинул крылья-пристройки дворец Горного института. Издали он похож на орла. Опустился царь степей на вершину холма и стоит на виду у горняцкого города Степнянска. В левом крыле расположилась лаборатория шахтной автоматики: одиннадцать комнат, равных и квадратных, как пчелиные соты. В крайней комнате – два стола. За одним из них сидит женщина в тёмном платье. Это Инга Михайловна Грива. Она старший научный сотрудник, теоретик. Когда ей поручается что-нибудь рассчитать, исчислить, то вся лаборатория знает о её «муках творчества». Отвлекает её только телефон. Гриве звонят часто, её беседы по телефону продолжительны.

Обыкновенно Инга Михайловна говорит: «Что вы меня спрашиваете?.. Вы же знаете, как я загружена по работе. Прогулка?.. Какая прогулка? Да мне и обедать нет времени. Ой, не говорите, пожалуйста! Запарилась в расчётах. Вот вы мне звоните, а у меня перед глазами формулы...» На её столе громоздятся стопы книг, главным образом математических. Блокноты, листы бумаги пестрят колонками цифр. Начальник лаборатории скажет: «Этот орган надо укрепить. Он принимает ударные нагрузки». И очертит на белом ватмане контур механизма, уйдёт. А Грива будет считать и считать. Она напишет ворох формул. Потом скажет: «Вы, Борис Фомич, нашли верное решение. Ваша интуиция, как всегда, непогрешима». И в доказательство поднимет над головой листы с расчётами.

И уж, конечно, никому и в голову не придёт проверить её работу. Да и нет в этом никакой нужды. Инга Михайловна даёт предварительное решение. Окончательные расчёты лаборатория получает из вычислительного центра. И если выводы совпадают с заключениями Гривы, она торжествует. Инга Михайловна тогда снова идёт в кабинет начальника и там, сияя от счастья, потрясает над столом всё тем же ворохом формул: «Теперь скажите вы мне, пожалуйста: вам нужен вычислительный центр?..»

Грива не любит Леона Папиашвили, заместителя начальника лаборатории. Однажды он имел неосторожность сказать: «Во время войны у немцев пушка была, так её то ли Бертой, то ли Ингой звали». Такого выпада Инга Михайловна и родному человеку бы не простила...

Кабинет заместителя находится рядом с кабинетом начальника лаборатории. Как и у начальника, здесь на полу тоже лежит ковёр – не такой, разумеется, яркий, не такой чистый, но ковёр. И стол здесь двухтумбовый, массивный. Вот только клавишного телефона, как у начальника лаборатории, в этой комнате нет. Заместителю не положено. А может быть, Леон Георгиевич Папиашвили – хозяин кабинета – считает неудобным обзаводиться точно таким же инвентарём, как у начальника.

Папиашвили – человек деликатный. И замечательный в своём роде. О нём с полным правом можно сказать: «Леон Георгиевич положительный человек». Недаром каждый год его выбирают в местком профсоюза. Обычно голосуют за него единогласно. В его научной биографии есть много такого, к чему можно присовокупить слово «чудо». Человек, кончивший механический институт по курсу «Торговое оборудование», становится электроником – разве это не чудо? Говорят, Леон Георгиевич пришёл к директору института с запиской от академика Терпиморева – учёного с мировым именем. Утверждают, впрочем, и другое: Папиашвили изобрёл что-то невероятное и получил приглашение в институт. Толком же никто ничего не знает.

Иные считают, что глубина ума определяется способностью человека слушать. Чем умнее человек, тем он больше слушает других и меньше рассказывает сам. Конечно же, в этой зависимости нет ничего от истины. Ведь если пойти дальше, то вынужден будешь признать, что самый мудрый человек тот, который совсем не говорит. Леона Папиашвили отличает середина: он умеет слушать, но умеет и рассказывать. Среди институтских руководителей Леон Георгиевич вообще слывёт за человека внимательного, душевного. Для него нет начальников и подчинённых, старших научных сотрудников и младших, для него существует человек. И кто бы ни шёл по коридору, Леон Георгиевич приветливо смотрит человеку в глаза, слегка улыбается.

Иногда остановится, побеседует с вами. А то и пригласит в кабинет, попросит рассказать новости. Конечно, новости производственные, деловые. Если на ваших ресницах или бровях Папиашвили заметит чернь от въевшейся недавно угольной пыли, то фамильярно подмигнёт и скажет: «В шахту спускались?..» – «Да, Леон Георгиевич, три дня работал на «Комсомольской-Глубокой», снимал схему транспортных коммуникаций». – «А ну-ка, ну-ка... – оживляется Папиашвили, – заходите, расскажите поподробней». Леон Георгиевич даже листок чистой бумаги к себе придвинет, карандаш возьмёт. И слушает внимательно, всё задаёт вопросы, велит чертить, показывать. Другой сообщит ему о поездке за границу или, например, в Кузбасс. Леон Георгиевич и этого попросит чертить, показывать. Между делом, к слову, заметит о развитии подземного транспорта на наших шахтах, расскажет о новейших схемах транспортных коммуникаций. Шахту «Комсомольскую-Глубокую» не упомянет, но скажет: «На шахтах угольного бассейна...»

Время от времени, не часто, Папиашвили обходит кабинеты начальников лабораторий. Завернув к директору института, сообщит новости, сделает ненароком, по ходу беседы, обзор работы некоторых своих подчинённых, квалифицированный обзор, глубокий! Не преминёт назвать специальные журналы, имена зарубежных теоретиков. И каждую беседу закончит жалобой: «Всё время поглощает администраторская работа. Некогда заниматься своей темой». Если в лаборатории шахтной автоматики кто-то ему не нравится, Леон Георгиевич упомянет имя этого человека. Когда же начальник спросит: «А как он?» – Папиашвили не торопится чернить сотрудника, но вид сделает многозначительный: склонит набок голову, закатит глаза – мину изобразит самую невесёлую... Влиятельное лицо понимающе закивает головой. Заметит: «М-да-а...» Может быть, потому кое-кто считает Папиашвили опасным. Но это уж откровенные завистники. Люди, не умеющие устроить свою судьбу, всегда завидуют другим.

Как и подобает заместителю, Леон Георгиевич питает неподдельное уважение к своему начальнику. Больше того, Папиашвили души не чает в Каирове. Он готов ему поклоняться не только в служебных, но и во всех остальных делах, не исключая глубоко личных. Вот и сейчас он хоть и зашёл к начальнику по служебному делу, но разговор у них вскоре перешёл на личные темы...

Скачать архивированный файл всей статьи (19К)

Почитать другие статьи из раздела «Русь»
Главная страница
Структура сайта
Новости сайта
 
Николай Левашов
Выборы 2012
Зарубки
 
Книгохранилище
Электронные библиотеки
Книжные магазины
 
Созвучные сайты
Хорошее Кино
Публикации
 
Конспекты книг
Тексты книг
Запасник
 
«Воплощение мечты»
Наши рассылки
Объявления
 
Помочь
Пишите нам