По самым оптимистическим оценкам сегодняшней ситуации, наша планета стоит на грани экологической катастрофы.

Пессимисты утверждают, что катастрофа в самом разгаре.

Рак, СПИД, разгул вирусных заболеваний, всевозможные генетические отклонения и мутации, связанные с накоплением в организме тяжёлых элементов и повышенным уровнем радиации...

Как дошли мы до жизни такой?

Что свернулось в мозгах человека и заставило его разгромить подчистую тысячелетиями любовно украшавшийся дом, словно все мы переезжаем на новое место жительства?

Почему вандализм по отношению к окружающей среде, веками допускавшийся только, как проявление ненависти или презрения по отношению к владельцу территории, стал для человека естественен, как отправление нужды?

Почему законы об охране природы звучат для нас, как ритуальные фразы на давно забытом языке, необходимые к произнесению в определённых ситуациях, но не имеющие практического смысла сегодня, здесь, сейчас?

Экологический кризис принято считать продуктом двадцатого века, или, наиболее объективно, относить его истоки к началу развития промышленного производства.

Но мне кажется, что причины экологической катастрофы не в бурном развитии технического прогресса, а в возникновении, в своё время, принципиально новой системы ценностей — христианского мировоззрения.

Другими словами, экологическая катастрофа началась две тысячи лет тому назад.

Две тысячи лет тому назад существовало великое множество верований.

Божественная сущность, проявленная в этом мире, была подобна ртути: то она собиралась в крупные лужицы, то разбивалась на тысячи мелких капель.

Но, ртуть оставалась ртутью, Бог — Богом, а человек, как ребёнок, играл ускользающими из-под пальцев шариками, познавая мир.

Племена и народы где-то славили одно единое божество, где-то предпочитали видеть множество, в полном соответствии со своим разумением и потребностями.

Многочисленные религии благополучно сосуществовали: сливались, обогащались заимствованиями, игнорировали друг друга.

Народы воевали за территории, за богатства, из-за женщин, для приобретения рабов.

Люди судили друг друга по делам, талантам и умению, образу жизни.

Вера оставалась собственным делом каждого народа и личным делом каждого индивидуума.

Так было до появления христианства.

Следует оговориться сразу, что словом язычество я называю здесь все дохристианские религии, а, рассуждая о христианстве, я, ни в коем случае, не смею давать оценку словам и мыслям самого Иисуса Христа, но лишь рассматриваю систему представлений и ценностей, развившуюся из многочисленных трактовок Христова слова и именующую себя христианством.

Ведь, христианство это единобожие с положительной оценкой только тех проявлений Высшей силы, которые ассоциируются с личностными характеристиками Христа и очернением противоположных по качеству проявлений.

Например, Люцифер был ангелом светозарным, но свободолюбивым и непокорным.

Такой бунтарский характер дисгармонировал с представлениями христианских идеологов о добродетели.

Да ещё многочисленные соседи-язычники, всегда со вниманием относившиеся к новым богам, усмотрели духовное сходство Люцифера со своим Богом-Духом живой природы — Великим Рогатым, Повелителем Зимы, Великим Охотником.

Повелитель Зимы, в представлении язычников, был неуправляемой стихийной силой и держал в своих руках жизнь и смерть всего, что живёт по законам своей физической природы.

Это удивительно сочеталось с потребностью христиан персонифицировать Зло...