Что представляли собой «дощечки Изенбека»?

На вопрос автора этих строк, Ю.П. Миролюбов, в письме от 11.11.1957 г. ответил следующее (даётся в извлечении):

«Первые дощьки я видел вот, при каких обстоятельствах, в двадцать пятом году. Встретились мы с Изенбеком у церкви на рю Шевалье в Брюсселе, и он меня пригласил к себе в ателье, посмотреть картины...

Я заговорил о том, что мы живём за границей и что нет у нас под рукой никаких источников, а что мне нужен «язык эпохи», что я хотел бы писать эпическую поэму о Святославе Хороборе, но ничего нигде не могу о нём, даже приблизительно похожего на упоминание, найти!..

— А, зачем тебе «язык эпохи»? — спросил он.

— Как же? Ты пишешь, тебе нужны мотивы орнаментов Туркестана, а мне не нужен язык эпохи?

— А что тебе именно нужно?

— Ну, хотя бы какие-либо хроники того времени или близко того... Здесь даже летописей нет!

— Вон там, в углу, видишь мешок? Морской мешок. Там что-то есть...

Так началась моя работа. В мешке я нашёл дощьки, связанные ремнём, пропущенным в отверстия (два, как на фотоснимке Влескниги). Посмотрел я на них и онемел!..

Однако, Изенбек не разрешил их выносить, даже по частям. Я должен был работать в его присутствии. Дощьки были, приблизительно (подчёркнуто Миролюбовым, как и в других местах ниже. — С.Л.), одинакового размера, тридцать восемь сантиметров на двадцать два, толщиной в полсантиметра.

Поверхность была исцарапана от долгого хранения. Местами они были совсем испорчены какими-то пятнами, местами покоробились, надулись, точно отсырели. Лак, их покрывавший, или же масло, поотстало, сошло. Под ним была древесина тёмного цвета.

Изенбек думал, что дощьки берёзового дерева. Я этого не знаю, так как не специалист по дереву. Края были отрезаны неровно. Похоже, что их резали ножом, а никак не пилой. Размер одних был больше, других меньше, так что, дощьки прилегали друг к другу неровно.

Поверхность, вероятно, была тоже скоблена перед писанием, была неровна, с углублениями.

Текст был написан или нацарапан шилом, а затем, натёрт чем-то бурым, потемневшим от времени, после чего, покрыт лаком или маслом. Может, текст царапали ножом, этого я сказать не могу с уверенностью.

Каждый раз, для строки, была проведена линия, довольно неровная, а текст был писан под ней так, как это на фотоснимке, который вы воспроизвели на страницах вашей книги.

На другой стороне текст был, как бы, продолжением предыдущего, так что, надо было переворачивать связку дощек, чтобы их читать (очевидно, как в листках отрывного календаря. — С.Л.).

В иных местах, наоборот, это было, как если бы каждая сторона была страницей в книге. Сразу видно, что это — многолетняя давность.

На полях некоторых дощек были изображения головы быка, на других — солнца, на третьих — разных животных, может быть, лисы, собаки или же, овцы. Трудно было разбирать эти фигуры.

По-моему, это были символы месяцев года. О них я напишу отдельно, в самом конце публикации текстов. Буквы были не все одинаковой величины. Были строки мелкие, а были (и) крупные. Видно, что не один человек их писал...