Среди церковнослужителей и православных верующих Свердловской области бушует страшный скандал: глава епархии — Владыка Никон уличён в мужеложестве, а также, рукоприкладстве, пьянстве и богохульстве.

52 местных батюшки подали 88 рапортов Патриарху Алексию II с жалобами на своего епископа. В ответ, руководством Российской Православной Церкви (РПЦ) епископу-содомиту, всего лишь, объявлен выговор.

Радетели священнического целомудрия, явившиеся зачинщиками антиниконианского бунта, наказаны гораздо круче: игумен Тихон (Затекин) освобождён от обязанностей наместника Свято-Николаевского Верхотурского монастыря, игумен Авраам (Рейдман) — от обязанностей наместника монастыря во имя Всемилостивого Спаса в Екатеринбурге.

Журналист Максим Гликин, автор ряда популярных книг о современной российской преступности, анализирует тайную подоплёку столь либерального отношения верхушки РПЦ к процветающему, в среде священников, гомосексуализму.

Священники с традиционной сексуальной ориентацией боятся, что скоро окажутся в меньшинстве.

В истории с разоблачением «голубого» епископа Екатеринбургского и Верхотурского Никона и последующим отлучением священников-разоблачителей от приходов, много неясного и даже фантастического — особенно для тех, кто плохо разбирается во внутрицерковной кухне.

Оставим пока в стороне вопрос о том, как, чисто психологически, этому священнослужителю удавалось совмещать свои прямые обязанности с содомским грехом.

Гораздо интереснее два других вопроса.

Первый: почему он прелюбодействовал так дерзко, нагло, почти открыто — не на какой-нибудь конспиративной квартире, как Скуратов, или в подпольной бане, как Ковалёв, а прямо в монастырях — доверяя свои сердечные тайны случайным, непроверенным людям?

И второй: почему высшие иерархи православной — по определению, самой ортодоксальной — церкви решили покарать не содомита, а тех, кто попытался вывести его на чистую воду.

Речь идёт даже не о справедливости, а о церковном авторитете.

Очевидно, что неадекватное решение Синода вызовет не только скандал, но и массовый отток верующих. А, в связи с этим — если рассуждать более меркантильно — значительные финансовые потери.

Получается, православные авторитеты сознательно терпели неизбежные, в этой ситуации, убытки, лишь бы оставить епископа Никона на его посту?

Выходит, решение это связано с некоей принципиальной позицией патриархии?

Каковы же эти принципы, каковы критерии кадровой политики в Русской православной церкви образца 99-го?

Ключ к пониманию этих загадочных критериев, можно найти в словах самого Никона.

В рапорте игумена Тихона, наместника Верхотурского Свято-Николаевского монастыря, говорится, что Никон требовал приводить к нему, для сексуальных развлечений, юношей (келейников).

Архиерей-содомит заявлял, при этом: «В других епархиях настоятели монастырей занимаются поставкой мальчиков Правящим Архиереям... и, если на моё место придёт другой Архиерей, то он тебя, Тихон, выгонит за то, что ты не будешь поставлять ему мальчиков».

Это не было блефом, пустой угрозой. О том, что «голубой досуг» священнослужителей — явление если не повсеместное, то, по крайней мере, достаточно распространённое, есть не только устные свидетельства пострадавших, не только слухи и толки — но и вполне конкретные факты из криминальной хроники...