Новогоднее обращение к советскому народу (декабрь 2003)
Наконец-то!
Все вздохнули с облегчением.
Пройдя путь эволюционного развития по спирали вниз, мы вернулись туда, откуда вышли.
Правда, уже без денег, без лучших мозгов и мускулов.
Как проигравший в казино, возвращается домой.
Мы вернулись, мама!
Домой! Домой!
Ну, слава богу, дети! С Новым счастьем!
Я и так никогда не терял оптимизма, а последние события меня просто окрылили.
Я же говорил: или я буду жить хорошо, или мои произведения станут бессмертными.
И жизнь опять повернулась в сторону произведений.
А они мне кричали:
— Всё, у вас кризис, вы в метро три года не были! О чём вы писать теперь будете? Все теперь об этом. Теперь — вообще права
человека, теперь свобода личности выше государств. А вы зажрались, три года в метро не были.
Критика сверкала: вечно пьяный, жрущий, толстомордый, всё время с бокалом.
А я — всегда с бокалом, потому что понимал — ненадолго.
Все — по словам. А я — по лицам. Я слов не знаю, я лица понимаю.
Подошёл ко мне авторемонтник и говорит:
— Я вам радиатор заменил.
А я на лицо его глянул.
— Нет, — говорю, — не заменил.
— То есть, — говорит, — запаял.
— Нет, — говорю, — не запаял.
— Сейчас посмотрю. — И пошёл смотреть.
Когда все стали кричать «свобода!» и я, вместе со всеми, пошёл смотреть по лицам.
Нормально всё.
Наши люди.
Они на свободу не потянут.
Они нарушать любят.
Ты ему запрети, чтоб он нарушал.
Это он понимает.
— Это кто сделал?
— Где?
— Вот.
— Что сделал?
— Что сделал, я вижу. А, кто это сделал?
— А что, здесь запрещено?
— Запрещено.
— Не я.
Наша свобода — это то, что мы делаем, когда никто не видит.
Стены лифтов, туалеты вокзалов, капоты чужих машин.
Это и есть наша свобода. Нам руки впереди мешают.
Руки сзади — другое дело.
И команды не впереди, а сзади. То есть, не зовут, а посылают.
Это — совсем другое дело.
Можно глаза закрыть и подчиниться: «Левое плечо вперёд! Марш! Стоп! Отдыхать! Подъём! Становись!..»
Так что, народ сейчас правильно требует порядка.
Это у нас в крови — обязательность, пунктуальность и эта... честность, порядочность и чистота.
Мы жили среди порядка все 70 лет и не можем отвыкнуть.
В общем, наша свобода — бардак.
Наша мечта — порядок в бардаке.
Разница — небольшая, но некоторые её чувствуют.
Они нам и сообщают: вот сейчас — демократия, а вот сейчас — диктатура. То, что при демократии печатается, при диктатуре
— говорится...
Скачать архивированный файл всей статьи (8К) в формате .doc
|