Беседа с клиническим психологом, главой Института Демографической Безопасности, членом Союза писателей России Ириной Яковлевной Медведевой.

– Ирина Яковлевна, я знаю, что Вы пришли к Богу через свою профессию – через психологию, имея уже большой опыт работы с людьми. Как Вы считаете, можно ли достичь счастья, следуя западной модели бытия, которая, в целом, выражается в известном слогане «Бери от жизни всё»? Ведь, действительно, когда видишь, как чисто и красиво живут на Западе, по крайней мере, внешне, кажется, что это – идеал, к которому стоит стремиться в личной жизни, да и в общественной?

– Я много бывала в Евросоюзе и, как профессионал, могу сказать, что там очень много депрессий и даже депрессивных психозов, причём, в богатом слое – больше, чем в бедном.

Мне часто вспоминается, как однажды моя мама сказала: «Знаешь, сколько горя, лишений было в войну, а психбольницы стояли пустые. Все как-то вошли в разум».

Дело в том, что всё от жизни взять невозможно. Но, если человек на это настроен и начинает «брать», у него появляется аппетит, которым уже трудно управлять. Человек сам подчиняет себя своим необузданным желаниям, и потом вдруг оказывается, что, кроме их удовлетворения, у него в жизни, в общем-то, ничего и нет.

С возрастом это всё приедается. Настаёт такой момент, когда, с одной стороны, всё, что можно, взято, с другой стороны, оно уже не бодрит, жизнь кажется монотонной и серой. Одновременно, то, что ещё не достигнуто – недостижимо. Вечная молодость, например. Происходят психические срывы.

Затем становится понятно, что, сколько ни бери от жизни – она, всё равно, закончится, рано или поздно. А это для человека – противоестественно, так как Бог создал человека бессмертным, и смерть для него несёт неизъяснимые, неведомые и страшные для самой человеческой природы изменения. Душа человека это ощущает и… болит. Хорошо, когда он успевает всё это осознать и прийти к истинному смыслу жизни.

В последнее время, я часто имею дело с детьми «новых русских», а, следовательно, и с самими родителями. Я встречала самых разных людей, но ни разу не видела счастливых глаз.

– Считается, что на Западе, в отличие от нас, есть правовая культура, до которой нам расти и расти, а про русских любят говорить: «у них – рабская психология», «они любят подчиняться тиранам» и т.д.

– Да, Запад – законопослушен, традиция права занимает одно из центральных мест и даже, в некотором смысле, становится идолом западной жизни. При этом, там очень культивируется своеволие. У нас, мне кажется, наоборот. Люди с трудом подчиняются закону, но стремятся найти тот высший авторитет, которому они были бы послушны.

– Есть ли что-то, чему можно научиться у Запада?

– Всегда есть чему учиться у ярких талантливых людей или идей. В целом, у сегодняшнего Запада позитивного мало, так как он мало соответствует даже самому себе, своим собственным достижениям.

Когда 10 лет назад я впервые ехала в Германию, то мечтала многому научиться по своей профессии – клинического психолога, так как всем известна великая немецкая психиатрия.

Проведя в Германии три недели, я была весьма неприятно поражена профессиональным уровнем моих коллег. Самая плохая воспитательница детского сада в России больше понимает в детской психопатологии, чем лучшие немецкие психиатры.

Возможно, чему-то можно учиться, но не в том, что касается жизненных ценностей. Сейчас на Западе они способствуют не росту души, а её убийству.

– Как Вы думаете, с чем это связано?

– В первую очередь, с богословскими ошибками, допущенными на протяжении долгого существования Европы, как христианской культурной территории, но об этом лучше поговорить с богословами.

Что касается современности, то в каждом обществе есть свои нормы поведения, неприемлемые в других. Разные бывают общества. Как-то раз в Москве мы беседовали с одним немцем о сложных духовных проблемах современной жизни. Он понимал всё с полуслова и был настолько захвачен разговором, что готов был проговорить до утра.

И мы спросили его, что думают люди его круга в Германии (жалея о том, что не встретили там близких по духу собеседников). Лицо его омрачилось, и он ответил: «У меня нет круга. В Германии вообще некому это сказать».

– Но, почему так?

– Он ответил, что на Западе, около 40 лет назад, возникла новая культура, которая, мягко говоря, не способствует тому, чтобы воспитывать нормальных людей, способных вообще вникать в смысл чего бы то ни было...