Не буду ссылаться на историю правозащитного движения (сами почитайте). Расскажу о том, что происходило и происходит со мной – история ещё не закончилась. Всё рассказанное – правда и полученная не из сомнительных источников, я – непосредственный участник.

Всё началось в далёком 1996 году. Моё предприятие отправило в Нальчик состав бензина. Получатель – крупный государственный завод.

Вот только директор завода – брат местного министра внутренних дел, и бензин украл его племянник, бывший тогда заместителем директора завода. Денег я не получил.

Вполне естественно, я обратился в суд. Дело тянулось долго, сопровождалось даже уголовным делом против того самого племянника (он совсем охренел и обокрал то самое министерство внутренних дел, которым командовал его дядя; потом в тюрьме умер).

Суд я выиграл. Это было в начале 1999 г. Кстати, горжусь тем, что всю юридическую работу я проделал сам. Как водится, служба судебных приставов не делала ничего.

В конце 2000 г. пришлось вновь обратиться в суд, теперь о взыскании убытков, причинённых неисполнением прежнего решения. Далее стало интересно.

Сначала вышестоящий суд (федеральный суд Северо-Кавказского округа) восстановил срок обжалования решения – по закону срок 1 месяц, и он давно прошёл. Судья Рогальский (страна должна знать своих героев) самолично решил, что и два года просрочки – нормально.

На этом примере в нашем университете студентам-юристам и сейчас демонстрируют, как не должен действовать судья. Интересно то, что этот же Рогальский в юридических журналах пишет статьи о недопустимости таких действий – значит, знал падла, что действует незаконно.

Назначили новое рассмотрение дела. За неделю до рассмотрения дела (уже в 2001 г.) мне качественно дали по голове, и оказался я в больнице. Хотели убить – удар был так силён, что соскользнувшая с головы дубинка сломала ключицу.

Врач сказал, что наиболее подходящий, для нанесения таких травм, инструмент – утяжелённая ментовская дубинка (это, когда конец высверливается и заливается свинцом, получается кистень, менты эту вещь любят).

Менты, естественно, ничего расследовать не стали, тут я их не виню – ничего бы не нашли. Расследовал я сам. Это – не сложно: обратился к местным мелкоуголовным элементам, и, за несколько дней, они расспросили жителей, нашли свидетелей, день, место и время известны.

Напали на меня два постовых мента, ударили по голове сзади и сбежали. Доказать не смогу, но для себя – знаю. И организовать такое для республиканского министра МВД очень легко – просто снять трубочку и позвонить.

В суде было заявлено, что никакого Носова Алексея никогда на свете не было, это – подставное лицо.

Решение о взыскании денег было отменено, поскольку я не явился в суд. Пришлось обратиться в Европейский суд по правам человека – нарушение права собственности.

В конце 2004 г. постоянный представитель России в Европейском суде Лаптев отправил запрос в МВД – попросил выяснить, было ли моё предприятие зарегистрировано, был ли я директором.

Обращаться к ментам необходимости не было – достаточно было послать запрос в налоговую службу. Обращение к ментам означало просьбу государства надавать мне пи+лей, чтобы не дёргался.

Кстати, по Закону «О милиции», оная милиция не имеет права действовать в интересах государственных органов.

Менты взялись за дело. Омское «Управление налоговых преступлений» (само название – песня) старательно собрало всё дерьмо, какое смогло.

Ума хватило лишь на то, чтобы найти директора, работавшего в предприятии до меня, уже окончательно спившегося, и объявить настоящим директором его (а меня, соответственно – самозванцем).

Уже после отправки ответа, менты взялись за меня. Долго пытались состряпать хоть какое-то уголовное дело – даже ко мне в институт подсылали какого-то хмыря, неуклюже пытавшегося всучить мне взятку за сдачу экзамена (само по себе смешно, я к экзаменам никакого отношения не имею и ни за какую взятку помочь бы просто не смог, даже если бы захотел).

Попутно допрашивали меня и моего адвоката (тоже – крайне умная затея). Старательно давили на психику – это менты, в общем, умеют, вот только подобные фокусы не проходят с человеком, профессионально изучающим психологию.

Наконец, проговорились: в частной беседе с адвокатом ментовский опер вполне ясно объяснил – денег по рассматриваемому делу ожидается много, если с ними поделиться, они пошлют хороший ответ на запрос, а так... Обычный ментовский шантаж...