 Программное полотно Ильи Глазунова «Вечная Россия», посмотреть которое когда-то стекались толпы москвичей и приезжих,
первоначально называлось «Сто веков». Срок отсчитан от предполагаемого исхода древних ариев со своей Прародины, что послужило
началом распада первичной этнолингвистической общности и появления самостоятельных народов и языков (раньше язык был общим).
Символом былой Прародины – полярной Мировой горой, помещённой в левом верхнем углу – и открывается зрительный ряд на
композиции Глазунова.
Но действительно ли – сто веков? Или десятью тысячами лет не исчерпывается долгий путь и тернистая история славяно-русских
племён и других народов земли? Ведь еще Михайло Ломоносов называл совсем иную дату, далеко выходящую за границы самой
дерзкой фантазии. Четыреста тысяч лет (точнее – 399 000) – таков результат, полученный русским гением.
А опирался он на вычисления вавилонских астрономов и свидетельства египтян, зафиксированные античными историками.
Именно тогда произошла одна из тяжелейших по своим последствиям планетарных катастроф: по мысли Ломоносова, сместилась
земная ось, изменилось местонахождение полюсов и, в конечном итоге, как описано у Платона в диалоге «Политик», Солнце,
ранее всходившее на западе(!), стало всходить на востоке. По Геродоту же, такое случалось дважды.
В реконструированной современными учёными «Повести временных лет», предположительно принадлежащей монаху
Киево-Печерского монастыря черноризцу Нестору, первой реальной датой значится 852 год н.э. (или в соответствии с
древнерусским летосчислением – 6360 лето «от Сотворения Мира»).
В тот год появился у стен Царьграда мощный русский флот, что и было зафиксировано в византийских хрониках, а оттуда
попало в русские летописи. Следующая, воистину знаковая, дата – 862 год – связана с призванием на княжение Рюрика с братьями.
Именно с той поры и принято было долгое время вести отсчёт русской истории: в 1862 году даже было отмечено, так называемое,
1000-летие России, по случаю чего, в Великом Новгороде установили впечатляющий памятник по проекту скульптора Михаила
Микешина, ставший чуть ли не символом российской государственности и монархизма.
Но есть в русских летописях ещё одна дата, не признанная официальной наукой. Речь идёт о древнерусском сочинении,
известном под названием «Сказание о Словене и Русе и городе Словенске», включённой во многие хронографы русской редакции:
начиная с XVII века известно около ста списков литературного памятника.
Здесь рассказывается о вождях русского (и всего славянского народа), которые после долгих скитаний по миру появились
на берегах Волхова и озера Ильмень в середине 3-го тысячелетия до новой эры (!), основав города Словенск и Старую Руссу,
откуда и начали военные походы «на египетские и другие варварские страны» (так сказано в первоисточнике), где наводили
«великий страх». В Сказании названа и точная дата основания Словенска Великого – 2409 год до новой эры (или 3099
год от Сотворения Мира).
Спустя три тысячи лет, после двукратного запустения, на месте первой столицы Словено-Русского государства был построен
градопреемник – Новгород, которому досталась от его предшественника также и приставка – Великий.
Историки-снобы не видят в легендарных сказаниях о Русе и Словене никакого рационального зерна, считая их выдумкой
чистейшей воды, причём сравнительно недавнего времени. Николай Карамзин, к примеру, в одном из примечаний к 1-му тому
«Истории государства Российского» называет подобные предания «сказками, внесёнными в летописи невеждами».
Спору нет: конечно, безвестные историки XVII века что-то добавляли и от себя, особенно по части симпатий и пристрастий.
Ну, а кто такого не делал? Карамзин, что ли? По накалу субъективных страстей и тенденциозности «История Государства
Российского» сто очков даст фору любому хронографу и летописцу.
Ещё иногда говорят: записи легенд о Словене и Русе позднего происхождения, вот если бы они были записаны где-нибудь
до татаро-монгольского нашествия, тогда совсем другое дело. Что тут возразить? Во-первых, никто не знает, были или нет
записаны древние сказания на заре древнерусской литературы: тысячи и тысячи бесценных памятников погибли в огне пожарищ
после нашествия кочевников, собственных междоусобиц и борьбы с язычеством.
Во-вторых, если говорить по большому счёту о позднейших записях, то «Слово о полку Игореве» реально дошло до нас только
в екатерининском списке XVIII века да в первоиздании 1800 года; оригинальная же рукопись (тоже, кстати, достаточно
позднего происхождения) сгорела во время московского пожара 1812 года, и её «живьём» мало кто видел.
А бессмертная «Калевала»? Карело-финские руны, впитавшие сведения об архаичных временах, были записаны и стали
достоянием читателей Старого и Нового Света только полтора века назад. Ещё позже на Севере был записан основной
корпус русских былин. Кое-кто скажет: это – фольклор. А какая разница? Родовые и племенные исторические предания
передавались от поколения к поколению по тем же мнемоническим законам, что и устное народное творчество.
Вот почему «довод» касательно поздней записи «Сказания о Словене и Русе» не выдерживает никакой критики. К тому же,
почти за двести лет до того, содержащиеся в нём факты со слов устных информаторов были записаны послом «великого кесаря»
Сигизмундом Герберштейном в его знаменитых «Записках о Московии». А ещё на полтысячи лет раньше о них сообщали
византийские и арабские авторы.
Документальное подтверждение тому, что «Сказание о Словене и Русе» первоначально имело длительное устное хождение
содержится в письме в Петербургскую академию наук одного из ранних российских историографов Петра Крекшина,
происходившего из новгородских дворян.
Обращая внимание учёных мужей на необходимость учёта и использования в исторических исследованиях летописного
«Сказания о Словене и Русе», он отмечал, что новгородцы «исстари друг другу об оном сказывают», то есть, изустно передают
историческое предание от поколения к поколению.
Так что, с легендарной историей Руси дело обстояло вовсе не так, как это представлялось Карамзину и последующим
историкам...
| 