 Возможно, это покажется многим моим читателям странным, но я нередко бываю в Интернете не только по работе,
но и из любопытства и даже для развлечения. И, естественно, общаюсь с самыми разными людьми. В этом общении
последнее время всё чаще и чаще я замечаю один тревожный симптом – симптом упрощения и нарочитого коверканья
моего родного языка. Не надо возмущаться этими словами – мол, не тебе одному он родной. Не мне одному, но и
мне – тоже. А проблема, о которой я говорю, называется проблемой олбанского языка или языка падонкафф.
Думаю, что на повсеместную и массовую неправильность электронной речи в Интернете обратил внимание любой,
кто бывал там хоть три-четыре раза. Изначально эта проблема имела простое и даже до некоторой степени логичное
объяснение. Компьютерщики 90-х – народ зачастую юный и малограмотный, да ещё и ценивший время – делали всё,
чтобы поменьше тратить его на писание текстов. Так и появились знаменитые «смайлики» – значки, заменившие описание
эмоций – слова-сокращения типа 100ять или 5ница, манера писать без знаков препинания... Но эта тенденция – повторяю!
– имела объяснение. Тупое, но объяснение.
Однако, появившийся мутант «олбанского языка» такого объяснения не имеет. И лично у меня тексты типа «превед
как жевош?» или «эта и йест праффильный рузский езык» вызывают даже не гримасу досады, а стойкое, отчётливое
почти физическое отвращение, как публичное ковыряние в носу или харканье на тротуар – причём не неосознанные, от
невоспитанности, а именно нарочитые, наглые: мол, знаю, что нельзя, а что ты мне сделаешь?
Веке в XVIII, по-моему, в Германии процветали, так называемые, студенческие «корпорации срамников», члены
которых нарочито пренебрегали всеми общепризнанными нормами поведения и бравировали этим. Поскольку срамники
всегда держались «кучкой», естественно, что чаще всего их мерзкие фокусы сходили им с рук безнаказанно. Но интересен
конец одной из крупнейших корпораций – берлинской.
В каком-то ресторанчике-гаштете «лидер» корпорации громко испортил воздух. Естественно, что «свои» тут же
устроили ему овацию, а посетители промолчали. За исключением сидевшего неподалёку армейского капрала. Человек
наверняка грубый и жестокий, но в то же время обладавший врождёнными для тогдашнего «простолюдина» понятиями
о том, что такое хорошо и что такое плохо и чувством собственного достоинства, капрал хладнокровно подошёл к столу,
за которым расположились молодые уроды и одним ударом капральской палки размозжил «лидеру» череп.
Сейчас он стопроцентно загремел бы под суд за убийство невинного юноши. Тогда засудить прусского капрала за
убийство студентика не представлялось возможным. Но дело не в этом. Дело в том, что «корпорацию», как отрезало.
Студенты немедленно обратились к изучению наук и в гаштет больше не совались. К сожалению, для Интернета такой
метод неприменим.
Я не знаю, оплачивали или нет «срамников» враги Пруссии. Едва ли. Но я также знаю и другое – «олбанский язык» –
явление вовсе не случайное и не чья-то придурь. Это – опасное оружие в руках дураков и негодяев, направленное
против русского языка, а значит – русского народа.
* * *
В те дни августа, когда НАТО атаковало грузинскими руками Южную Осетию, а через неё – и Россию, я испытывал
странное чувство. Впервые за много лет – лет за восемь, точно! – мне ужасно хотелось, чтобы у нашей власти получилось
то, что она делает. Честное слово. Пусть меня не осуждают читатели.
И когда за пять дней превратилась в ничто поддержанная наёмниками и обученная по стандартам НАТО армия
агрессора, а президент страны, развязавшей войну, в прямом эфире стал задумчиво есть деталь одежды (очевидно,
представил себе, как его хватают русские десантники, отдают осетинам и... решил принять меры, чтобы хотя бы на своём
галстуке не повесили! А может, на нём были записаны указания из США? Теперь уже не поймёшь – изжевал, подлец...) –
вот тогда мне стало хорошо и приятно.
Ещё «хорошей» стало, когда Абхазия и Южная Осетия обрели то, что давно заслужили – независимость от власти
слабо вменяемых «батоно» из Тбилиси. Я поздравляю осетин, я поздравляю абхазов, пользуюсь случаем искренне пожелать
их народам всего самого лучшего!
Но ведь у меня есть и мой народ... И у этого народа, как в недавнем прошлом у осетин и абхазов... НЕТ СВОЕЙ
СТРАНЫ. Не спешите говорить мне, что я сошёл с ума, как Мишо, и что скоро начну жевать компьютерную мышку.
Подумайте над тем, что я буду писать ниже.
* * *
Из числа населения России русские на данный момент составляют порядка 110 миллионов человек. Помимо 110
миллионов этих русских в России, в 2006 году русские жили (я привожу округлённые цифры):
- в Украине 10 млн. человек.
- в Казахстане 5 млн. человек.
- в Киргизии 700 тыс. человек.
- в. Узбекистане 1 млн. человек.
- в Латвии 700 тыс. человек.
- в Эстонии 300 тыс. человек.
- в Литве 300 тыс. человек.
- в Молдавии 300 тыс. человек.
- в Азербайджане 150 тыс. человек.
- в Грузии 100 тыс. человек.
- в Таджикистане 150 тыс. человек.
- в Туркмении 100 тыс. человек.
Я не упоминаю Белоруссию, потому что это чуть ли не единственная «страна СНГ» (не исключая и Россию!), в которой
русские не подвергаются гонениям по этническому и языковому признаку – и Армению, потому что там русских крайне
мало (что-то порядка 30 тысяч), да и отношение к ним тоже более-менее спокойное. Итого получается больше
восемнадцати миллионов наших братьев, оставленных государством без помощи и поддержки на произвол зачастую
откровенно враждебных режимов. Я не говорю также и о тех «русских», которые, бросив страну, уехали на сытные хлеба
США и Европы. Они мне не интересны, потому что они предатели.
Но в чём виноваты те, кто поднимал целину, обустраивал прибалтийское захолустье, наполнял водой азиатские пески?!
В чём виноваты они и их потомки?! Когда – начиная со времён Российской Империи и заканчивая временами СССР –
русские расселялись по территории, которую сейчас называют РФ, они не уничтожили ни одного народа. Ни у одного
народа не отняли его культуры, его языка, его истории. Я не знаю – было ли это осознанной политикой власти или
действительно связано с некими особыми чертами русского характера. Это просто факт. Естественно, никто и представить
себе не мог в те времена, что Семипалатинск, Паланга или Крым окажутся вдруг «заграницей», это было невозможно.
Но это стало возможным.
Я помню, как в 90-х годах в Прибалтике поднялась волна «дерусификации». Её результат? Вялые протесты и последние
Олимпийские Игры в Пекине, на которых литовские, в частности спортсмены, выступали не под своими именами и
фамилиями, а – да, я настаиваю, что это так! – под присвоенными им кличками. Типа Андрис Бегуновскис. Представьте
себе, что мы официально предъявили бы живущим у нас, в России, таджикам требование – из Махмудов превратиться в
Михаилов, из Есеналиевых – в Есеневых. Кем бы нас назвали?! Причём на этот раз – назвали бы совершенно правильно!
Но Прибалтика доблестно шагала этим курсом с начала 90-х годов ХХ века. Результатом его стало то, что 70% русских
детей возраста 8-10 лет в Латвии и Эстонии не знают русского языка. И даже в семьях говорят на «языке коренной
национальности», да ещё и стыдятся мам и пам (а особенно дедушек и бабушек) за то, что те говорят на «смешном
языке». На русском.
В сущности, через пару десятков лет русских в Прибалтике не будет. Без всяких глупых этнических чисток. Просто
вымрут от незнания родного языка. Именно так. Думаете, выдумал? Увы... Почти такая же ситуация на Украине
– но об этом я скажу ниже...
|
