 Симптом огарков
Когда мне было восемь, и я в третий раз убежала из дома, прожив полтора дня на дикой яблоне в лесу, родители,
оправившись от истерики, отдали меня в православную воскресную школу. Тем я и спаслась, то есть, переводя на
мирской язык, перестала прятать дневники с двойками и тырить по просьбе пацанов бычки из родительских пепельниц,
променяв этот досуг на помощь по уборке храма, в том числе, тушению свечных огарков.
Тут весь секрет в том, чтобы от свечи осталось хотя бы полсантиметра – иначе её будет сложно достать из подсвечника.
И, зная этот секрет, я очень удивилась, когда несколько месяцев назад заметила в одном из полупустых храмов
сергиево-посадской лавры бабушку, тушившую и наполовину недогоревшие свечи. Я запомнила тот случай ровно потому,
что не нашла ему тогда объяснения.
Зато нашла сейчас, взявшись за этот материал. Оказалось, что огарки – это такой симптом. Симптом болезни
церкви, которая никак не может понять, кто она – компания «Московская Патриархия Русской Православной
Церкви», управляющая огромными активами,
или дом Божий. «Всё, что ты найдёшь, – это только сплетни», – сказали хором все мои православные друзья. Я нашла
факты и сделала вывод ещё и о симптоме болезни общества, которое из страха разочарования предпочитает
закрывать глаза на проблемы, а не решать их.
Огарки сладки
Симптом огарков многократно описывался блогерами. Вот тут девушка описывает, как потушили её собственную
свечу. Вот тут девушке не разрешили поставить свечу, купленную не в храме. Почему такое происходит? Огарки
отправляются на переплавку, и из них делаются новые свечи – это не секрет. Например, Вознесенский храм просит
огарки даже от домашних свечей приносить в церковь. У храма своя выгода – он относится к Екатеринодарской епархии,
которая, по данным Росстата на 1 января 2010 года, является стопроцентным владельцем «ОТД Свечная мастерская».
Свои свечные заводики есть, по данным того же Росстата, у Самарской и Сызранской епархий (так и называется –
ООО «Самарская епархиальная свечная мастерская»), и у РПЦ напрямую – ООО «ХПП Софрино РПЦ», которое снабжает
свечами всю Москву и ту же сергиево-посадскую лавру. То есть в храмах Самары и Москвы тоже есть риск поймать
косые взгляды, зайдя со своими свечами. Ведь вся эта ситуация ставит батюшек в двусмысленное положение: как
менеджеры, они должны заботиться о благоденствии прихода материальном, как святые отцы – о духовном. Результатом
тяжёлой внутренней борьбы и становятся надписи-компромиссы вроде «С чужими свечами не входить».
Ещё один компромисс между духовным и материальным – ценники на священные таинства: крещения, отпевания,
венчания. Если верить статистике Яndex, венчаться чаще всего люди хотят в Храме Христа Спасителя. Звоню, чтобы
узнать, сколько это будет стоить – оказывается, от 10 тысяч рублей и только после собеседования с батюшкой. В
Екатеринбурге, где зарплаты раза в три меньше, за то же венчание в Ново-Тихвинском монастыре просят в три раза
меньше – 2800. В ситуации, когда батюшка менеджер, власть, данная Богом, может стать товаром. Этот «товар»
Вознесенский Печерский мужской монастырь продаёт, например, прямо через интернет-магазин. В моей корзине
заказов «Вечное поминовение» за 3000 рублей.
Корпорация РПЦ
Суббота. Четыре часа вечера. Церковная лавка внутри небольшого храма Илии Пророка в районе метро
«Преображенская площадь». Женщина с сумкой Calvin Klein протягивает две сторублёвые бумажки и просит
шесть свечей по 20 рублей. Сдачу кидает в ящик «На восстановление храма». Следом за ней бабушка в полиэстеровом
платочке протягивает рублёвые монетки и просит две свечи по пятаку. Это лучшее доказательство того, что прихожане
не против дать церкви возможность подзаработать. Производство церковных свечей диаметром до 2 см стоит
до 1 рубля. В храмах цена на эти свечи доходит до 15 рублей. Так что прибыль достигает 1500%
без учёта экономии на переплавке свечных огарков. Но мы смиренно покупаем свечи, считая разницу в цене своими
жертвами церкви.
Информация о структуре доходов РПЦ – тайна, охраняемая более бережно, чем работа космодрома «Байконур».
Туда хотя бы журналистов пускают. О финансах
церкви публично говорилось только на архиерейских соборах, что до половины доходов – это пожертвования
частных лиц и компаний. Откуда берётся всё остальное? Пресс-служба Святейшего Патриарха Московского и всея Руси,
а также Синодальный информационный отдел не стали отвечать на вопросы для этой статьи.
РПЦ зарегистрирована, как юридическое лицо – некоммерческая религиозная организация «Московская
Патриархия Русской Православной Церкви». Ей напрямую принадлежит, по данным СПАРК, 145 монастырей, церквей
и епархий (которым, в свою очередь, тоже принадлежат церкви и монастыри). Все они имеют статус религиозных
организаций. Он позволяет не платить налоги с земли, на которой стоят церкви и монастыри, на сами здания
церквей и монастырей, наконец, не платить НДС с продажи церковных книг, свечей, с отпеваний и крещений.
Проблема в том, что в законе не перечислены конкретные объекты, освобождающиеся от налогов, а даны весьма
расплывчатые формулировки – «религиозное назначение» и «религиозная деятельность». Благодаря этому, церковь не
платит налоги не только с икон, но и, например, с компьютеров, а также с принадлежащих ей заводов. Последнее –
серьёзная проблема для Федеральной налоговой службы, которая даже была вынуждена обратить внимание
своих региональных отделений на то, что, по крайней мере, земельный налог такие заводы платить должны...
|
